Николай Власов 1918 г.р. на службу в красную армию был призван в 1938 г., то есть задолго до начала войны. До армии жил в городе в Талдоме Московской области. Демобилизоваться не успел, как служба превратилась в военную. Так что его не провожали на фронт, не везли на передовую. Фронт сам пришел к месту его службы – в город Сестрорецк Ленинградской области на Финскую границу. Полк, в котором он служил, входил в состав Управления пограничных войск НКВД Ленинградского пограничного округа, оборонял участок советской государственной границы в районе Энсо, вел ожесточенные бои с финскими войсками, был ими оккупирован. Граница сопротивления проходила по Ржавой канаве на 39-м километре Приморского шоссе, где, на подступах к Сестрорецку проходил рубеж сестрорецкой обороны, здесь был остановлен танковый прорыв финской армии и наступление финских войск.
Антонина Мичурина была на год моложе Николая. Родилась и выросла в д. Квашенки Талдомского района. Она провожала его на службу в армию уже в качестве невесты, обещала ждать, верила, что любимый вернется, они поженятся, и будут жить долго и счастливо. Не случилось…
Дата начала блокады Ленинграда 8 сентября 1941 года. То есть война уже вовсю бушевала в стране, а Тоня «поперлась», как позже выразилась ее дочь, в Ленинград к своему Николаю, который, понимала, скоро, как она надеялась, домой не вернется, свадьбы, о которой мечтала, по крайней мере, пока не состоится, а увидеться очень хотелось. И она сама ринулась к нему, еще не понимая, как рискует. В Ленинграде жили ее родственники, у них она и остановилась. Прибыла Тося туда в августе 1941. Вот и считайте – «приперлась» к самому началу блокады. Что поделаешь, молодость, любовь….
Она – в Ленинграде, он – в Сестрорецке. Не так уж и далеко, поэтому свидания, редкие, но были. И Тося радовалась каждой встрече, и о войне поначалу особо не думала. И уже тем более не могла предположить того, что ее ждет впереди.
А впереди была блокада. И она оказалась запертой в ее аду.
О том, как она ее пережила – в коротких сообщениях Николая, содержащихся в письмах к родителям, сестрам. О себе – «жив – здоров». О ней со сдержанной, но серьезной тревогой. А еще из множества этих писем Николая понятно, что любовь их взаимна и крепка, что все действительно было всерьез. И если бы не война они действительно жили бы долго и счастливо.
Выбраться из кольца было почти нереально. И Тося прожила в блокадном Ленинграде с августа 1941 по 28 марта 1942 года - без прописки. Да еще осталась скоро и без документов, которые у нее украли, когда стояла в очереди за пайком хлеба. А еще через какое-то время поняла, что забеременела...
И все-таки ей удалось выбраться. Не без помощи гражданского мужа, который служил все-таки в очень серьезных войсках, относящихся к НКВД.
Эвакуирована она была в Вологду к тетке. И только оттуда вернулась домой в д. Квашенки Талдомского района Московской области. Дорога домой тоже была непростой и очень опасной, через Ладожское озеро машинами, пешком.
В памяти ее родных остался ее рассказ о том, как она, ехала в «телячьем» вагоне и очень боялась, ведь соседи по вагону везли с собой чемоданы с добром и деньгами, и свидетели им были ни к чему. Благодаря случайному молодому человеку, до дома она добралась благополучно. А провожатый, передав ее родным, сразу удалился. Имени его тогда не спросили, о чем, конечно же, жалеют, но по сей день дети и внуки Антонины благодарны незнакомцу.
Из некоторых писем Николая Власова, помеченных штампом «Просмотрено военной цензурой» .
26 декабря 1941 года.
… Вот уже третий год пошел, как я из дома уехал, но настанет тот день, когда нас с Вами придется встретиться, а возможно не придется, в общем, бабушка надвое сказала.
Живу ничего, а что дальше будет неизвестно, живу только сегодняшним днем, день прошел, а завтра, возможно, буду в другом месте.
Папа! Антонина пока находится в Ленинграде, но положение у нее критическое, не знаю, как она переживет все это.
1 января 1942 года.
С новым годом, мои родные! С новым счастьем!
Здравствуйте многоуважаемые родные: Папа, Мама, Саша, Тома, Лида, Галечка, Валя, Вова.
Шлю я вам тысячу наилучших пожеланий в вашей повседневной жизни.
Папа! В первых строках своего письма хочу сообщить, что я пока жив и здоров, и того вам желаю, мои родные!
Вырвав свободную минуту, решил написать вам письмо. Получивши его, еще раз вспомните обо мне, вспомните настоящую обстановку и сегодняшнюю зиму, которая требует больших усилий, чтобы ее побороть. Ну что ж, возможно, хотя и трудно будет. Но она, безусловно, будет побеждена, она еще немалую сыграет роль в настоящей войне. Немецкие оккупанты почувствуют ее на своей шкуре. Они узнают, какова русская зима.
Папа! Вот уже мы вступили в новую сферу жизни 1942 год. Этот нас приведет к полному разгрому фашизма.
Папа, поскольку посланную вами посылку до сих пор не получил еще, получу непременно сообщу вам. С приветом к вам, целую вас крепко, жду от вас ответа. Привет вам от Антонины!
Январь 1942 года.
….Папа, я пока жив и здоров, того и Вам желаю!
А что дальше будет пока неизвестно. Самое главное провести зиму, как говорится. Январь уже подходит к концу, остается февраль, а там будет гораздо лучше. Сами знаете, зима довольно холодная и требует большого напряжения, того и гляди пообморозишься. … Но пройдет время зимнее, настанет летнее и жизнь будет гораздо лучше.
24 марта 1942 года.
….Радует, что на улице гораздо теплее, вот пишу письмо 24 марта, а к вам оно дойдет через долгое время, только в апреле. Тогда на улице будет совсем весна.
…Папа, относительно Тоси я вам уже писал, прошу вторично.
Она между 16 и 18 февраля должна была выехать за пределы Ленинграда домой. Времени прошло довольно много, месяц. Возможно она и дома уже. Но я пока жду какое-либо известие. Я писал письмо к ее тетке, но и оттуда до сего времени не получил ответа.
29 марта 1942 года
г. Белоостров.
Здравствуйте мои родные!
Папа, выбрав минуту свободного времени, решил написать вам письмо. Вы помните, я вам пишу, как только освобождается минута, не дожидаясь вашего письма. …
Папа, вот уже и прошел март, а письмо это придет вам в конце апреля, когда на улице будет совсем тепло, земля освободится от снега. Вы будете ждать праздника 1 мая.
Пришла весна, приятно светит солнце,
Освещая весь родимый край,
Но скоро-скоро уж не за горами
Придет любимый всеми Первомай.
Но этот праздник наша страна будет праздновать в условиях войны. Наш советский народ посвятит его борьбе с фашизмом. Сам я лично буду встречать уже 3-й май в армейских условиях.
Папа! Скоро будет год, как от Василия нет ни слуху, ни духу, жалко, но ничего пока! Итог будем подводить после войны. Если живы будем… Жизнь сейчас, день прошел и ладно…
Папа, малость о себе.
Все стоим в болотах Карелии, команды отхода нет, и возможно остановим, пройдет период защищать город Ленинград, конечно по поводу этот можно писать и больше, но не представляется никакой возможности.
Папа, будете писать мне письмо, то просил бы Вас написать несколько адресов ребят К. Кузнецова, Л. Борисова. Жорка, возможно, где-то недалеко от меня находится, а я не знаю.
Папа, пишите мне в письме подробности, как вы там живете, это будет приятно для меня! Только плохо одно - ничего нет от Тоси, где она находится и что с ней. Выехала она домой или нет. А если выехала, то доехала ли.
7 апреля 1942 года.
… Сегодня у меня знаменательный день! А это то, что получено от вас 2 открытки, одну писала Саша, другую Тома, за каждую большое спасибо.
… Больше всего меня порадовало сообщение о том, что Антонина благополучно добралась до своего дома. Вы отлично знаете, в каком положении она находилась. Я думаю, она Вам рассказала все подробно, рассказала про все тяготы жизни, которые ей пришлось пережить в моменты проживания в городе Ленинграде. Лучше и не рассказывать, это все вырисовывается на ее наружности. Если сравнить ее в момент приезда в Ленинград и отъезд из Ленинграда, то нет в ней доброй половины, прожить 8 месяцев на таком мизерном пайке в 125 граммов хлеба и никаких прибавок - не должна не отчаяться.
Папа! Я за это время тоже немало пережил, но сейчас малость успокоился. Когда она приехала в Ленинград, то прямо заявила, что здесь гораздо лучше, чем дома, спокойнее, это был тот момент, когда противник проходил далеко за его пределами, но он подошел близко, отрезал все пути, и начал регулярно делать налеты с воздуха, тогда она заговорила по-другому, да притом с продовольствием в городе становилось все труднее и труднее, тогда она сказала - зачем я приехала! Думаю, в следующий раз она откажется от таких ненужных путешествий. Папа, я думаю, что когда она приехала домой, не все могли узнать ее, не так ли?
ару слов о себе. Живу по-старому, особых изменений нет, место моего пребывания остается прежним. Не положено, знаете, а если Вас очень интересует, то Антонина знает, где она была у меня последний раз, от этого места километров 25 вперед. Ну, на этом пока, до свидания!
13 апреля 1942 года.
… Саша (сестра)! Сегодня получил от тебя открытку, но написана она давно, видимо, где-то задержалась. Да и вообще, я тебя должен отблагодарить за то, что во время отсутствия Антонины, ты только одна со мной поддерживала связь. Хотя писала очень сжато и кратко, боялась написать лишнее слово. … Попутно хочу остановиться на одном вопросе. Ты, наверно, стала взрослая девица и в состоянии выполнять какие-либо домашние дела и вернее быть первой помощницей маме. Я знаю, ей приходится довольно трудно, и вы с Антониной должны во всем быть ей первыми помощницами. Но что касается Антонины, то сама знаешь в каком она состоянии находится, ей надо врем, чтобы поправиться, я думаю, она вам подробно рассказала, как ей приходилось переживать такой трудный период, в котором находился город Ленинград.
… Саша! И последний вопрос. Мне стало известно, что ты стала увлекаться мальчиками. Скажу прямо, еще надо об этом подумать! Ты пойми одно, ты еще находишься на школьной скамье, должно проводиться время за подготовкой уроков. …
Пишешь, не исключена возможность, что папу тоже могут взять в армию. Да, все будет тогда гораздо хуже. Мама с ребятами останется одна. Но что ж, придется схватиться с врагами, есть за что.
21 апреля 1942 года.
Здравствуйте мои дорогие, не получаю Ваших писем. Хочу просто сообщить о себе, что жив пока еще. Живы будем, встретимся, а сейчас пока обстановка не позволяет этого осуществить.
Папа! Как себя чувствует Антонина? Я думаю что нормально, условия, в которых она сейчас находится далеко не те, что были ранее. Природа, воздух и все, что угодно. Скажите ей, что в Ленинграде снова пошли трамваи, сразу двинулись по нескольким маршрутам, в том числе и по маршруту Лесной проспект, проспект Володарского, Загородная и далее.
22 декабря 1942 года.
Папа! Я Вам писал много писем, но ответа до сих пор не получал. У меня уже были потеряны все надежды на то, что мои письма доходят до вас. Но, оказывается, доходят, это прежде всего связано с Карельским переломом, с создавшейся обстановкой. Вам, вероятно, известно, что блокада города Ленинграда прорвана, и сейчас письма идут, надо полагать, в дальнейшем будет еще лучше поставлено с этим делом.
Папа! Вы пишете, что отправили мне посылку с теплыми вещами, очень Вам благодарен за Ваше отношение ко мне. Но мало надежды на то, что она дойдет, а вещи очень необходимы, потому что зимний период приходится большую часть времени проводить на улице. Мне правда Антонина в этом малость помогла, она пошила мне варежки и меховые носки.
Немного о себе! Живу ничего, нахожусь за пределами Ленинграда, условия жизни, сами знаете, фронтовые. Что дальше будет, пока неизвестно и где я буду, то же самое. Пару слов об Антонине. Она находится в очень тяжелом положении, а главное, что недостаток продуктов. …
Это письмо с фронта было последним. Потом связь оборвалась. Надежда еще долго жила в сердцах родителей, сестер, Антонины. Они искали его, считавшегося пропавшим без вести. И однажды пришло письмо. Не от Николая, а от его сослуживца и друга Бориса Мижуева, в котором тот написал, как погиб Николай от пули финна. И прислал последнюю память о сыне, брате, муже – наручные часы.
Он так и не знал и никогда не узнает, что Антонина родит ему дочь и назовет Галиной и что фамилия ее будет его – Николая Власова.
В Александров Антонина попала в поисках работы уже после войны, когда на возвращение Николая уже не приходилось рассчитывать.
Неоднократно родственники советовали Антонине оформить документы на присвоение ей статуса "Житель Блокадного Ленинграда". Сами обращались в различные организации в поисках хоть каких-нибудь документов, которые смогли бы подтвердить ее пребывание на территории Ленинграда в этот страшный период целых восемь месяцев: в Центральный Архив Санкт-Петербурга, Красный крест, Социальная защита, но все бесполезно. Ни в каких архивных документах она, гостья города, так долго задержавшаяся в нем не по своей воле, не значится.
Антонина Сергеевна Лужина (Мичурина) прожила долгую жизнь – ей 98 лет, она остается и по сей день в здравом уме и твердой памяти и смогла все рассказать детям, внукам и правнукам, но к делу не пришьешь слова и даже письма гражданского мужа с фронта, которые косвенно подтверждают ее долгое проживание в блокадном Ленинграде.
Записала Я. Жижимонтова (правнучка).
