Телефонный справочник 
На сайте  В Яндекс  
Реклама
Рейтинг@Mail.ru
Обзор местных СМИ
 
Источник: Александровский Голос Труда
ЖИЛА-БЫЛА ДЕВОЧКА
21.10.2019 / Просмотров: 1803 / Комментариев: нет

 Так назывался фильм, первые зрители увидели его 18 декабря 1944 года, фильм про двух девочек из блокадного Ленинграда, пяти и семи лет. И фильм хороший, и название отличное, простое и емкое. И при всем том, что мне в карман за словом «обращаться» никогда не приходилось, я, с вашего, любезный читатель, позволения возьму это название и для своего повествования. Я тоже родился 18 декабря, правда уже много позже Победного года - вот такая неуклюжая претензия на возможность использования красивого названия. Родился у Валентина и Валентины, опять же правда - раньше, чем Михаил Рощин напишет свою пьесу «Валентин и Валентина».

Но тема на сегодня – дети войны. Переспросить и что-то выяснить из подробнойстей по понятным причинам уже не могу, в частности по населенным пунктам совсем беда: почему Беречино, почему Шустино, почему Караваево? Помните, такое, наверное, было в каждой семье, как в «Малыше и Карлсоне»: мама ты где родилась, а ты папа, а я где, и называются три разных города – и детское резюме: как хорошо, что мы все встретились!

Поэт и автор-исполнитель Александр Дольский написал, издал и даже спел: «Меньше всего любви достается нашим самым любимым людям». Только с годами понимаешь сколько осталось недосказанного между тобой и родителями. В моем детстве особо не рассказывали о том, что было в войну, если только как-то случайно проговаривались, потому что просто хотели забыть. Нормальное человеческое желание – забыть все неприятное.

И те редкие фотографии, того периода: одна папина перед отправкой на фронт с базы формирования воздушных десантников в лесах под Тейковом, и несколько маминых школьных я увидел уже будучи вполне взрослым человеком. Это сейчас фотографий у всех даже больше, чем море, весь день – сплошное селфи, фиксируется все подъем, еда во всех подробностях и со всех ракурсов... Медики поговаривают, что это уже болезнь какая-то. А раньше фотографировались только по значимым и значительным событиям. Вот снимок у старой школы в Караваево. Школа работала даже в войну, семьи были большие – детворы много, а прекратила сеять «разумное, доброе, вечное» она пять лет назад. Помните в советском фильме «По семейным обстоятельствам» герой Дурова говорил: «А теперь я вас спрошу, где такие семьи. Я вас даже не спрашиваю, где такие столы. Сейчас же не делают столов. Сейчас делают столики, за которыми вдвоем-то давка. Да, малогабаритные квартиры, малогабаритная мебель и, прошу меня простить, малогабаритные семьи…»

Другая автор и исполнительница споет - «Жили темно и бедно, но все же рождались дети…» На фото ребятишки у школы в латаном-перелатаном - дети войны, кем они станут, одно могу сказать - это не они, и не их родители, мягко сказать «профукали» великую страну...

Говорят, что время лечит, но опыт показывает, что из времени лекарь так себе. Острота боли проходит, но тупая и изматывающая остается до конца, периодически давая о себе знать. Писать буду от первого лица, для легкости восприятия. Простите меня, если растревожу вашу память.

НОВОЕ ПЛАТЬЕ

Как же хочется обновок в детстве, особенно в большой семье, где все передается по наследству от старших к младшим. Возникали даже заманчивые планы вырасти быстрее сестер, чтобы обновки начинались с тебя. Было, было. Семья мал мала меньше, самому младшему Федору на начало войны нет и двух лет. Но мамы, мамы они нас любят всегда. Обещала, обязательно сделает, вот только одна с таким «выводком» в буквальном смысле семеро по лавкам. Слово зашиваться и шить, хотя и очень похожи, но значение у них совершенно разные. Я терпеливо ждала, когда у мамы руки дойдут, чтобы мне что-то новое пошить. И в голову пришел смелый план. Знала, где лежит отрез на платье, знала какими ножницами можно кроить... Знала, то есть видеть видела, но чтобы на практике применить, такого еще не было, так кукольное что-нибудь. А тут решилась. Забралась на чердак, сняла свое платье, аккуратно распорола по швам, по нему скроила новое и сшила оба, убрала за собой «место преступления». Мама удивилась, но с этого момента у меня был официальный доступ к швейной машинке и некоторые вещи для семьи шила сама, хотя была самой младшей из сестер.

(От себя добавлю, в старших классах приходилось несколько раз ездить от Карабановской фабрики «Спартак», бывшей «Швейной артели имени Сталина», в Горький, в Дом моделей с образцами, которые шила моя мама - Валентина Васильевна – сколько я услышал от модельеров и специалистов дифирамбов о ее золотых руках, меня просто распирало от гордости, а все началось с того самого платьица, раскроенного на чердаке. А оба названия фабрики я написал только потому, что мама успела поработать под обеими вывесками фабрики).

ВАРЕЖКИ

Тогда мы жили в Шустино. В деревню пришло с фронта письмо. Кому пришло, не помню, да это уже не так важно, но начало помню: «Все хорошо, бьем гадов...» Вот тогда мы и решили собрать посылки на фронт. Детворы в деревне было много. Старших - двадцать седьмой год взяли на производство. А мелочь, вроде нас, домовничает – нянчит более младших. И вот старые и малые взялись за дело. Днем светло - можно было разбирать шерсть, а вот вязать собирались в одном доме. Жила там бабушка мастерица, а дед ее был то ли конюхом, то ли сторожем на конном дворе. Из нас кто-то умел вязать, кто-то нет. Но как говорят: лиха беда начало! Мы с сестрой Клавой вязать не умели. Перво-наперво обошли всю деревню – собирали спицы для вязания. Бабушка пряла шерсть. Дед приносил большой керосиновый фонарь, от которого все-таки было светлее, нас набивалась полная изба. Вязали сменами. Сегодня одни, завтра другие. Потому что еще дома были дела. Мы вязали простое - «погонку», а пальцы вывязывала бабушка.

Потом снова бегали по деревне: спрашивали цветные карандаши и бумагу. Да, и бумагу тоже, потому что в школе писали между строчек на белых местах. Рисовали, собирали посылки: носки, трехпалые рукавицы и рисунки. Приходила почтальонша – все запаковывалось, писали адрес. Посылка отправлялась на фронт…
В деревне было сорок пять домов, уходили мужья, отцы, старшие братья…

С войны ранеными, но живыми после Победы вернулось только двое – военрук Шмелев и муж учительницы. В деревне было сорок пять домов…

ЗМЕЯ

Машу укусила змея. Ходила полоскать белье, идет обратно, а на дорожку выполз малыш, она решила обойти его по траве, там ее и укусила змея. Конечно, сразу колхоз дал лошадь, отвезли в больницу. Пошли мы ее проведать, взяли молока, яичек, а узнать сестру не узнали. Вся опухла, отечность была страшная. Но своевременное обращение и молодость взяли верх, Маша выжила. Но мы все сильно переживали за нее.

ВОЙСКО

Сорок пять домов было в деревне, и только девяти – десяти лет ребятишек было больше двух дюжин. На серьезных работах босоногую гвардию не использовали. Прополка, и так, на подхвате. Мальчишки раздобыли досок, нарисовали на досках ружья, выпилили их, привязали веревку для ношения. И скоро новоукомплектованный взвод маршировал по деревне. Выучили песню и из конца в конец деревни маршировали:

Суровый голос раздается, клянемся землякам,
Покуда сердце бьется, пощады нет врагам.

У подружки Вали Ильиной была совсем маленькая сестра и она распевала во все горло, с мотивом было все хорошо, схватывала на лету, а вот со словами были проблемы, вот приблизительная звукопись:
Куеи гои даеи, канои зи-евака.
Ваку-ва сея во-оя, ваща ва не вага.
Пелось это под марширование на кровати и очень громко и воинственно.

ТРУЖЕНИЦЫ ТЫЛА

Пришла разнарядка и забрали всех 1927 года рождения и увезли на подводе в Кольчугино, день нет, два нет, три… Ни детей, ни новостей. на четвертый мама пошла выяснять, куда дели ребенка. А там… беда-бедовая. Поставили нашу Машу расстилать ватин, только дело у нее не пошло. Маша взбунтовалась. Не было в этом занятии ничего героического. Если призвали на трудовой фронт, то и фронт должен быть фронтом. А что боевого в телогрейках или в ватных штанах. Точить снаряды – это другое дело, собирать автоматы тоже… Объяснили, что для авиапромышленности, для наших самолетов необходима металлическая сетка, без нее никак, совсем никак. А «профессионалов» перед войной искоренили всех. Началось с того, что иностранцы, которые обучали местные кадры – уехали, а потом началось, практически всех, кто учился у иностранных спецов «зачистили» за связь с иностранными агентами. И вот икнулось всем. Авиапромышленность требует поставок, а поставлять нечего. Но Маша быстро, что называется, втянулась, разобралась что к чему. И дело пошло - металлоткач из нее получился превосходный. Сестра быстро стала передовиком. Была поощряема ценными подарками – то отрезом шелка на платье. То шерсть на юбку, то на пиджак. Это сейчас не понять, а в войну это же было настоящее богатство. А передовику, чтобы доставать до станка ставили два деревянных поддона. Фамилий тех девушек, с которыми работала сестра уже не помню, разве, что имена - Маша, Вера, Тайка…

НОЧНОЙ ГОСТЬ

Вернулся из госпиталя брат Борис. Ночь. Собака лает. Сидим и дрожим. Если волки подойдут к дому, то и собаку загрызут. Волки особо не церемонились, это после войны волков в этих местах изведут совсем. А дома мама и нас целый выводок мал мала меньше: Тамара, Клава я и совсем маленький Федор.

Старшая Маша работает на заводе. Из всех средств самообороны топор да колун, мама подошла к окну, и говорит: не бойтесь, это кто-то свой, собака лаять – лает, а хвостом виляет. Вышли мы на улицу, а там высокий худющий солдатик. Домой из госпиталя вернулся брат Борис.

Про топор и про колун вспомнила не случайно, ими мы пытались расколоть огромные березовые колоды, перешедшие в наследство от предыдущих хозяев. Мы кололи на пару с сестрой Клавой. Все было: ревели от бессилия, потому что колун был все-таки тяжеленный, а умения колоть еще не было. И какое там умение, мне девять, Клаве десять.

А Борис одной рукой, вторая не работала после ранения, переколол все дрова, жить стало легче. Мама выменивала что-то «из остатков прежней роскоши» для составления лекарства, спирт, мед, брат пришел еще и с жуткой язвой желудка. Мы следили за курами – в лекарство нужно было сырое яйцо сразу из-под курицы. И как только «маленькая квашенка, в которой два теста», была такая загадка про яйцо, и вот когда эта «загадочная квашенка» была в гнезде, свежеснесенное яйцо теплым несли маме.
Александра Ивановна, мама (бабушка рассказчика), вылечила Бориса, и о том, что когда-то были проблемы с желудком, он забыл навсегда.

МАННАЯ КАША, КОРЬЕ, ЧЕРНИЛА

А это обрывки воспоминаний, просто реплики. «Всю войну хотелось манной каши. Закрывала глаза и вот она большая тарелка с красивым ободком горячей манной каши с маслом». Обычно дети не любят это блюда, да что далеко ходить, тот кто воспроизвел для вас эти воспоминания – дежурный тому пример. Рыночные воспоминания: «Корье, листья такие, очень похожие на «лаврушку», вот их и продавали, куча сушеных листьев корья и пара настоящих лавровых листиков для запаха». Народные умельцы точили яйца из деревяшки, красили в белый цвет и реально можно было купить пару-тройку, а то и больше «деревянного зодчества» вместе с настоящими.

Целая трагедия была нарваться на такое. Школа: «Чернила делали из черной бузины, сажи и волчьих ягод. Писали на газетах, на любой бумаге». Но почерк, скажу я вам, друзья мои, у мамы и всех сестер был каллиграфический. Вот вам и чернила из бузины, и прописи на газетах...

ЧАСОВНЯ


В деревне всегда хотели поставить памятник, памятник погибшим землякам: ушедшим на войну и не вернувшимся с нее. Обелиск ли, просто памятную доску. Деревня на отшибе, даже не вторая от большака. В соседнем Беречине памятник есть, там и школа была, в которой учились в войну. Как бы то ни было, хотели поставить что-то у себя. Решено было построить часовню в честь Боголюбивой Божией Матери – раньше здесь это был престольный праздник, в честь него и поставили. Сын того самого, пришедшего с фронта «ночного гостя» солдатика – брата Бориса - Андрей по благословению и строил часовню и для живых, и для усопших после войны, и для сложивших свои головы на Волховском, под Вязьмой, под Москвой… и от Москвы и до Берлина. Служатся здесь молебны, да и проходя мимо кто-то и перекрестит лоб, и вспомнит «тех, кто уже не придет никогда» потому как нет большей доблести, чем положить душу свою за други своя.

В. КУЛЬКОВ
Фото из семейного архива: 1. В классе у знаменитой печки, почему-то все фото, котрые я нашел в сети, фото разных лет – все у печки, может быть потому что против окна. 2. С сестрой Клавой. 3. У старинной школы, которая строилась еще в то время, когда «гремела» в России Караваевская ярмарка, а в центре села соял памятник Александру Второму Освободителю.


Земельные работы: фундаменты, планировка, газоны, ландшафный дизайн, дренажи, колодцы;
Строительство, отделка, кровля;
Коммуникации под ключ (любые виды);
Электрика, сантехника (любая техника)
Телефон: 89190007655
 
Вы не авторизованы на портале. Поэтому не можете оставлять комментарии.
Необходимо войти, указав свои логин и пароль, либо зарегистрироваться.



Самые читаемые новости за месяц
  • Тени для век: путеводитель в мир цвета и стиля ( 748 )





  • Разработка сайтов. Реклама в интернет.




    Copyright "Александров.pу" © 2001 - 2024 All rights reserved. Копирование материалов разрешено только с личного разрешения администратора сайта. Цитирование материалов разрешено, но обязательно с указанием ссылки на источник и не более 50%.
    --------------------------------------------------------------------------------------- # --> Страница сгенерировалась за 0.6973 сек. # ---------------------------------------------------------------------------------------