В Соединенных Штатах Америки назревает крупный скандал. Голливудская звезда Камерон Диас отказалась сделать минет умиравшему от лейкемии пятнадцатилетнему мальчику.
Мальчика звали Джош Мортен. Его отец, мистер Мортен, заявил прессе: «Джош был всегда скромен в своих желаниях. Он никогда не жаловался на свою болезнь и не предъявлял невыполнимых требований. Так что, когда он потребовал фелляции от звезды «Ангелов Чарли» и «Кое-что о Мери», мы, конечно, решили, что это последнее желание мы сможем удовлетворить».Но ни врожденная скромность, ни смертельная болезнь не смягчили женского сердца Камерон Диас. Секретари голливудской звезды неизменно отвечали: «Мы сожалеем, но мисс Диас не может в настоящее время выполнить вашу просьбу».
Камерон Диас раздавала интервью, снималась в кино, улыбалась фотокамерам и выглядела совершенно здоровой и счастливой, каковой и была. А пятнадцатилетний подросток, толком не познавший в жизни своей ни славы, ни богатства, ни успеха, ни карьерного восхождения, ни женской ласки, ни самой жизни, угасал, забытый и покинутый счастливыми, успешными и состоявшимися. Кроме Диас, ему отказали в минете Дженнифер Лопес, Салма Хайек и Кэтрин Зета Джонс. Тем временем рак крови довершил свое дело, и Джош умер.
Воля умирающего – закон. Каждый, у кого есть сердце, должен знать это и стараться делать все, чтобы как-то облегчить страдания человеку у двери гроба. У мальчика Джоша была мечта, воплощенная лишь в снах и поллюциях, – секс с голливудской звездой. В мечте этой не было ничего крамольного или даже постыдного. Если вдуматься, то Камерон Диас и подобные ей существуют только для того и даже за счет того, что пятнадцатилетние мальчики ежеминутно хотят им вставить. Если бы они не привлекали пубертатных и постпубертатных юношей, цена их успеху была бы грош, ни один папарацци не гнался бы за ними на мотоциклете, ни один таблоид не посвятил бы им ни строчки, ни один продюсер не постучался бы в их двери. Таким образом, Камерон Диас отказала своему непосредственному заказчику. Кормильцу. Тому, кто дал ей богатство и славу, известность и счастье. Она плюнула в колодец, из которого пила.
Горестное возмущение мистера Мортена, отца покойного Джоша, тем более понятно: «Что они о себе возомнили, эти женщины? Они зарабатывают миллионы долларов, хвастаются этим на крутых вечеринках, но когда их просто просят подарить улыбку мальчику, намного менее удачливому, чем они, они поворачиваются к вам спиной. В каком мире мы живем, если умирающий подросток больше не может добиться того, чтобы у него отсосала знаменитость». Конец цитаты.
Будь Камерон Диас немного сострадательнее или хотя бы умнее, она бы поняла, что погибающий фанат, вырвав у нее «улыбку», отошел бы в мир иной спокойным и умиротворенным, а там, в райских кущах, просил бы Господа Бога, чтобы он ниспослал Камерон Диас все новые и новые миллионы долларов, лимузины, виллы, ухажеров, выгодные контракты и щедрых продюсеров. Но Камерон Диас об этом даже не подумала. Она возомнила, что она сама по себе, а подросток, страдающий раком крови, сам по себе. «Уходи! – сказала она ему. – Я тебя не знаю».
Камерон Диас поступила вдвойне неверно – и с точки зрения морали, предписывающей исполнение последней воли умирающего, и с точки зрения собственной выгоды: возьми она у Джоша в рот, это зачлось бы ей на небе и на земле - таблоиды с ее изображением удвоились бы, майки с ее изображением разошлись бы мультимиллионными тиражами, ток-шоу с ее участием, когда она, слегка кокетливо пряча заплаканное лицо, рассказывала бы о последних днях умирающего любовника, заполнили бы прайм-тайм по всем телеканалам, а лучшие голливудские умы торопились бы снять фильм на этот волнующий всю Америку сюжет. Вместо всего этого она получила лишь порицание честных граждан. И поделом.
Впрочем, легко предвидеть возражения и оправдания Камерон Диас. Лично она совершенно не виновата, что Джош Мортен заболел раком крови. Она очень сожалеет о случившемся. Она молилась Богу о здоровье мальчика, чтобы тот сотворил чудо и исцелил его. Мисс Диас даже намерена пожертвовать часть своих астрономических гонораров в фонд борьбы с раковыми заболеваниями. Но, видит Бог, мисс Диас искренне не может понять, как минет мог бы помочь ребенку. Еще менее ей понятно, почему она должна выполнять это желание умирающего только на том основании, что это желание умирающего. Ведь красотка Камерон прекрасно знает, что миллионы подростков по всему миру желают въехать своим отростком в ее щель, и не только. Но Камерон Диас – творческая личность, самостоятельный художник, и уже потому не в состоянии удовлетворять желания каждого подростка. Мисс Диас воздерживается от комментариев из уважения к трагедии семьи Мортенов, но их обвинения кажутся ей, по меньшей мере, странными. В конце концов, гражданское общество строится на незыблемости privacy, и посягательство на это privacy невозможно ни при каких обстоятельствах, даже если этим обстоятельством является безносая с косой.
И в этом Камерон Диас совершенно права. Творческая или не очень – она все-таки личность. Беда несчастного Джоша в том, что он видел в ней то, что его приучили видеть - телекартинку, мешок с силиконом, успехи парфюмерной и косметической промышленности, результат работы оператора и монтажера, порождение солярия и тонального крема, но только не личность. Он не мог себе представить, что малышка Камерон когда-то и в самом деле была малышкой, пятнадцатилетней и прыщавой, стеснительной, с неоформившимися грудями и романтическими бреднями в голове. И главной ее мечтой было сделать минет, к примеру, Аль Пачино или Антонио Бандерасу. И вот теперь, скрывшись от света софитов и вспышек фотокамер в своем пентхаузе и со стаканом укропного сока в руке вдыхая кондиционированный воздух, Камерон Диас хочется думать, что она – не кукла, нет, она молится за упокой души юного Джоша и засыпает на хрустящих простынях, чтобы утром опять через силу улыбнуться фоторепортерам.
